Автор Рижского городского романса неизвестен. Мы с удовольствием добавим имя автора, поведавшего о трагической судьбе Нади и Яниса, если имя поэта сообщат читатели. Молва приписывает авторство некоему А. Ф-ову — еще до того, как А.Ф-ова замуровали в стену рынка. Заметим также, что термин «зловонный канал» показывает как сущность поэта, так и свидетельствует о времени действия — последние годы советской власти, безжалостно разрушившей святыни города (см. Рижский городской канал — кстати, обратите внимание на глубину канала).
Cегодня пять месяцев будет,
Как я в переходе сижу.
Послушайте, добрые люди,
Я вам обо всем расскажу.
Она была девушкой русской,
Росла и не знала тревог,
Но грянула тут перестройка,
И горе пришло на порог.
А он был латышский парнишка,
Работал на фабрике он,
Читал он латышские книжки,
Но не был ни разу влюблен.
Однажды на митинге в парке
Он девушку ту повстречал,
Не сразу ее он заметил,
Он что-то «Lai dzīvo..» кричал.
Когда же он к ней пригляделся,
В руке транспарант задрожал,
Забыв про свободу народа,
Он взглядом ее провожал.
Там в старом заброшенном парке
Несёт свои воды канал.
Он к ней подошел осторожно
И ей по-латышски сказал.
Она улыбнулась несмело,
Не знала она языка,
Но поняло сердце в чём дело,
И сжала платочек рука.
Он понял: «Она не гражданка!»,
И сердце сдавило тоской,
Но тёк мимо них равнодушно
Зловонный канал городской.
Не нужно в любви перевода,
И истина эта стара.
И возле статýи Свободы
Бродили они до утра.
А утром счастливая Надя
Домой, улыбаясь, пришла.
И тут же отцу заявила,
Что счастье свое обрела.
А папа ее в Интерфронте
Был старый полковник-парторг,
Услышав про дочкину радость,
Совсем не пришел он в восторг.
И Янис домой возвратился,
И встретился тут же с отцом.
Узнавши в кого сын влюбился,
Его обозвал подлецом.
Был папа бойцом легиона,
Вступил он когда-то в СС,
За это в холодной Сибири
Валил хвойно-лиственный лес.
И Наденьке дома сказали:
«В семью не хотим латыша!
Иди-ка ночуй на вокзале,
Тебе не дадим ни гроша!»
А Янису дома сказали:
«Нет, русскую мы не хотим,
Иди-ка ночуй на вокзале,
Тебе ничего не дадим!»
И плача несчастная Надя,
Обратно к каналу пришла,
И там свово лучшего парня
В угрюмом молчаньи нашла.
Но лишь увидали друг друга,
Как сердце забилося вновь,
И вспыхнула с новою силой
Такая большая любовь.
«Послушай, родная Надежда,
Ведь нам друг без друга не жить,
Не лучше ль с собою покончить,
Мучения свои прекратить?»
Она ничего не сказала,
Лишь тихо его обняла,
И скрылися в волнах канала
Несчастных влюбленных тела.
Их долго баграми искали,
На третьее утро нашли.
Друг друга они обнимали,
И их растащить не смогли.
В гробу они вместе лежали,
И вместе в могилу сошли,
Могильщики даже рыдали,
Когда насыпали земли.
Такая прекрасная пара
Лежит под сырою землей
И плакал эсэсовец старый,
И плакал полковник седой.
Так умерли Янис и Надя,
И я оказался один,
Подайте же мне, Христа ради,
Ведь я их единственный сын.
Написать комментарий